Чем ближе конец киевского режима, тем более уродливые гримасы он корчит на публику, тем отчётливее видно, что всё украинство как таковое – это агрессивное сектантство, стараниями многих поколений селекционеров превратившееся в «национальную культуру». Конечно, огромную роль в поддержании жовто-блакитной бодрости духа играют работающие в режиме 24/7 пропагандистские инструменты, гипноизлучатели СМИ для всех и ботинки фельдфебелей для самых непонятливых, но не стоит надеяться, будто этот морок можно разогнать просто «повернув рубильник» в киевском телецентре.
Увы, широкие массы населения натянуты на «глобус Украины» достаточно плотно, чтобы он пустил глубоко в них свои корни. Похоже, что ряд характерных признаков украинского патриота, таких как фантастический эгоцентризм, комплекс вечной жертвы и ненависть к проклятым москалям уже закрепились в популяции чуть ли не на генетическом уровне. Пропагандистская накачка лишь «удобряет» их, помогает расцвести и пахнуть (точнее, смердеть на всю округу), но в принципе они могут существовать и в «вакууме», и даже в агрессивной среде.
Но настрой гражданского населения под властью киевского режима – тема пока что малоинтересная. Практика показывает, что при наличии мотивированных и лояльных силовиков, настроения гражданских не играют особой роли: пока есть, кому заставлять, штатские будут делать, что сказано, независимо от своих душевных терзаний.
Соответственно, пресловутый «политморсос» украинских полицаев и особенно вояк вызывает куда больший практический интерес, ведь эта война завершится с выполнением одного из двух условий: либо «захистники» кончатся физически, либо они утратят волю к сопротивлению и сложат оружие. Так как же у них с боевым духом, хватит, чтобы сражаться буквально до последнего, или надлом уже близок?
Посттравматическое стрессовое мироустройство
По сравнению с широкой жовто-блакитной публикой, бойцы ВСУ, очевидно, находятся под гораздо большим психологическим давлением. С одной стороны, на них точно так же действуют рупор и сапог родной пропаганды, для пущей эффективности дополненной массовым использованием «боевой химии» и смотрящими в затылок пулемётами заградотрядов. С другой, с российской стороны, фашистов подталкивают к рефлексии такие наглядные пособия, как огонь разнообразной артиллерии и авиабомбы в калибрах от полутонны и выше.
Бесконечные бессмысленные «разведки боем», не приносящие ничего, кроме потерь, кратно участившиеся удары русского высокоточного оружия, особенно дронов-камикадзе и корректируемых авиабомб, не только прореживают ряды украинских «захистников», но и морально опустошают уцелевших. Конечно, с помощью наркотиков и угроз расстрелом их пока ещё удаётся поднимать в новые атаки, но всему есть предел.
25 мая по соцсетям разлетелись кадры с мёртвым украинским комбатом , который был убит одним из подчинённых командиров рот: тот отказался вести подразделение в очередную «мясную разведку» и застрелил непосредственного начальника. Это, пожалуй, первый широко обнародованный случай такого рода за всё время боевых действий, и он весьма показателен: всё-таки офицера убил другой офицер (если не по званию, так по должности). Есть мнение, что на фоне «успешных успехов» продолжающегося украинского наступления количество подобных случаев возрастёт.
Правда, в большинстве своём украинское офицерье всё же остаётся верным себе, и применяет неуставные методы наведения порядка к младшим по званию. Например, 29 мая распространилась жалоба группы украинских солдат, разъездную машину которых командир батальона… подорвал гранатой, после чего она сгорела дотла. Насчёт мотивов комбата мнения разошлись: некоторые утверждали, что бойцы собирались на своём (купленном на пожертвования, кстати) пикапе направиться не за бензином, а за водкой, что якобы и разъярило офицера. И вот, казалось бы, такое «современное решение современной проблемы» – явный перебор, но сходных по своей неадекватности случаев в ВСУ масса.
Хотя чего ждать от офицерской белой кости, если даже на уровне горизонтальных связей между простыми солдатами доминирует принцип «умри ты сегодня, а я завтра». Взаимовыручка, особенно в бою, у фашистов не в почёте, и её проявления – скорее исключение из правил.
Например, при разгроме той самой колонны 47 мехбригады ВСУ командир лишь одной БМП Bradley задержался, чтобы взять на броню оставшуюся без собственного транспорта пехоту, а остальные сбежали. А 11 июня появилась запись другого аналогичного эпизода, и вот на ней видно, как одного солдата просто выталкивают на землю, чтобы освободить немного места внутри переполненного броневика. И это не прецедент, а вполне себе практика: «захистники» систематически бросают раненых или замешкавшихся товарищей на произвол судьбы.
Неудивительно, что всё больше становится случаев, когда самые смышлёные из наловленных украинскими военкомами «добровольцев» предпочитают перебегать на нашу сторону и сдаваться, иногда целыми подразделениями и даже несмотря на риск получить пулю в спину от вчерашних «братьев по оружию». Характерно, что стреляют по своим вовсе не заградотряды из идейных нациков (эти стоят глубже в тылу, и задача у них немного иная), а такая же простая солдатня – возможно, чтобы было чем оправдываться перед командирами, но всё же.
Ещё одним направлением бегства становится Запад. В якобы гостеприимную заграницу бегут как призывники, так и дезертиры, опять же, несмотря на реальный риск растерять по пути здоровье и лишиться жизни. Например, из опубликованного агентством ВВС 8 июня материала следует, что по официальной статистике только румынский кордон за год незаконно пересекли порядка 6 тысяч уклонистов, не менее девяноста человек погибли: замёрзли в горах или утонули в пограничной реке Тисе. Один из героев статьи, дезертир, плутал в Карпатах четверо суток, отморозил все пальцы на одной ноге и лишь по счастливому случаю был вытащен румынскими спасателями – и всё же он счастлив: для него всё закончилось.
«Не верим телеграм-каналам и Путину!»
С чисто военной точки зрения не очень-то важно, был ли вражеский солдат уничтожен, сдался или бежал, бросив оружие – главное, чтобы он перестал быть боевой единицей. Конечно, убитый или тяжело раненный солдат выводится из строя с гарантией, но и у бегунков есть свои плюсы: противнику приходится тратить часть своих сил на их поимку и наказание, так что поощрять упадочные настроения во вражеских рядах нужно при каждой возможности.
В последние месяцы направленная на ВСУ российская пропаганда заметно изменилась. Судя по всему, в наши войска гораздо реже, чем в начале кампании, используют такие средства разложения вражеской морали, как листовки и звуковещательные станции. Хотя полностью от них не отказываются, но старый тезис «лучший агитснаряд – осколочно-фугасный» снова подтвердил свою правильность: виденные собственными глазами ранения и смерти товарищей по оружию, естественно, бьют по нервам фашистов куда сильнее тысячи слов.
Сильно уменьшилась доля позитивной пропаганды («мы – братские народы» и вот это всё), а доля негативной – наоборот, увеличилась. Например, в «музыкальных паузах» экипажи российских звуковещательных станций стали включать такие хиты последних месяцев, как «Цветёт герань», «Свинорез» и «Сало в Соледаре». Строчки типа «работает русская адская кухня» и «сала нажарена тыща тонн» украинским меломанам в бронежилетах заходят очень хорошо: они даже жалуются на них в личных переписках и соцсетях.
Из этой же оперы публикация гораздо большего, чем раньше, количества фото и видеоматериалов с уничтоженной вражеской техникой и мёртвыми фашистами, взять хоть те же кадры с кучей горелых американских БМП. Изменился и подход к демонстрации пленных украинцев: их всё чаще показывают не чистеньких и накормленных, а свежевыловленных, в грязище и с мешками на головах. Хотя всё это транслируется через наши СМИ, предназначены эти материалы не только и не столько для россиян, сколько для украинского воинства, чтобы последнее задумалось о своих перспективах.
Идёт и поиск новых «жанров». В конце мая мая военкор Руденко опубликовал у себя пару довольно необычных видеороликов якобы с нашлемной камеры убитого в Бахмуте «дружественным огнём» бойца ВСУ, на одном из которых… у тяжело раненного фашиста забирают органы «чёрные трансплантологи». По многим приметам, видео это постановочное, и является «экранизацией» гуляющих по украинской армии нехороших солдатских баек – и как раз поэтому оно очень неплохо разошлось по ту сторону фронта.
Как видно, наш подход к информационному воздействию на противника меняется: наверху признали, что пропаганда должна не метать бисер, не гладить врага по головушке, а бить по ней, жестоко и методично. Едва ли именно «русское ЦИПсО» сломает через колено вражескую мораль, но свой вклад точно внесёт. Для рядового солдата ВСУ же, чем раньше он разложится морально, тем лучше: больше шансов, что останется в живых.
- Автор: Михаил Токмаков
